Юрий Михайлов. Наши соотечественники продолжают гибнуть от рук террористов, но мы не слышим о наказаниях, которые понесли бы те, кто так и не создал эффективную систему контрпропаганды

04 May 2016

Юрий Михайлов – главный редактор Научно-издательского центра «Ладомир»

 

На рубеже тысячелетий одной из главнейших бед человечества стал экстремизм — экстремизм, окрашенный в цвета ислама. Внимание я хочу привлечь к двум точкам зрения, весьма показательным — и в общем-то частным, — но чрезвычайно опасным для нашей страны.

Первая точка зрения могла бы быть сформулирована следующим образом: «Европейская рациональность и рациональность, свойственная исламу, несовместимы! И в силу этого западная и исламская цивилизации обречены на вечное непонимание друг друга и, как следствие, противостояние в самых разных формах». Вот суть этой точки зрения. Если она возобладает в нашей стране, где пятая часть коренного населения исповедует религию пророка Мухаммада, Россия погрузится в межконфессиональную смуту и расколется.

Проблема деинтеллектуализации ислама, порождающая в корне ложные представления об отсутствии у мусульман рациональности, — одна из фундаментальных проблем сегодняшнего дня, и возникла она не вчера. Вторая половина XIX и весь XX век прошли под знаком попыток понять, что не так в Исламском мире. Было предложено множество рецептов по выправлению ситуации. На слуху имена Джамаля ад-Дина аль-Афгани, Мухаммада Абдо, Мухаммада Икбала, Сейида Кутба и др.

Чаще всего они говорили об интеллектуальном застое, сковавшем мусульманскую умму. Схоластический тип мышления, догматический способ усвоения религиозных знаний, общая деинтеллектуализированность духовного пространства транслируются и закрепляются через сложившуюся в мире сеть мусульманских учебных заведений, вплоть до ведущих университетов. В результате значительная часть правоверных живет представлениями о далеком историческом прошлом как пике развития человечества, к которому надо во что бы то ни стало вернуться, пусть даже через внешнее подражание тому времени. Не зная ислама как живого учения, требующего своего постоянного осмысления в контексте современности, воспринимая эту религию как застывшую и раз и навсегда окостеневшую систему, требующую скрупулезного воспроизведения словесных и поведенческих конструкций и не предполагающую каких-либо усилий разума, эти верующие убеждены, что, лишь подчиняя себя образу жизни Пророка, с доскональным копированием всех, даже самых заурядных, исторически и территориально обусловленных особенностей его быта, можно удержаться на прямом пути к Богу и испытать подлинное счастье. То есть, вместо того чтобы заняться духовным самосовершенствованием, овладением всем накопленным человечеством богатством знаний (а ведь это тоже благо Всевышнего!) и раскрытием собственного творческого потенциала, даруемого Господом каждому человеку для выполнения им функции наместничества, эти люди посвящают свою жизнь механистическому воспроизведению в деталях бытового уклада Пророка и его окружения, превращая этот самый уклад, по сути, в идола, которому они истово поклоняются, обличая в неверии (такфир) всех, кто с ними не согласен.

Ныне мы постоянно слышим о ДАИШ. Так вот ДАИШ — это, в частности, прямое следствие многовекового застоя в исламской социальной мысли. Не буду развивать здесь эту тему. Всех, кого интересует моя точка зрения, могу адресовать к статьям, выложенным в Интернете, в том числе на сайте Группы стратегического видения «Россия — Исламский мир» (http://rusisworld.com/novosti-gruppy/vystuplenie-yuriya-mihaylova-na-forume-zhurnalisty-musulmanskih-stran-protiv). Когда-то я выпустил даже брошюрку под названием «Ислам — религия интеллектуального выбора».

Пока же ограничусь констатацией очевидного факта: даже поверхностное знакомство с историей европейской науки (а в ключе нашего обсуждения — европейской рациональности) показывает, что она стоит на плечах Исламской цивилизации. Мусульмане спасли наследие античности, осмыслили его и развили. В своей замечательной монографии «Торжество знания» (М., 1978) Франц Роузентал написал: «Логика Аристотеля была, возможно, среди наиболее ранних греческих материалов, появившихся в арабском переводе, и, вполне вероятно, оказала влияние на мусульман на самых ранних стадиях проявления их интереса к знанию. Как бы то ни было, в результате переводческой деятельности в IX в. греческая логика стала основой всей мусульманской эпистемологии. С тех пор она и оставалась единственной систематической научной структурой, служившей мусульманским ученым инструментом интеллектуального самовыражения. <…> Ее влияние распространилось настолько, что она легла в основу систематического богословия и юриспруденции и тем самым проникла в самое ядро мусульманского мышления» (с. 194). Добавим лишь, что спасение и восприятие мусульманами логического наследия языческой античности, в частности скрупулезный разбор сочинений Аристотеля, было мотивировано, без всякого сомнения, Кораном и сунной пророка Мухаммада.

Без трудов крупнейших исламских ученых — Бируни, Ибн аль-Хайсама, аль-Кинди, Абу Хамида аль-Газали и др. — немыслима история науки на Западе.

Труды Ибн Сины (Авиценны) были основой университетских курсов XIII—XIV веков, а его «Канон врачебной науки» оставался базовым учебным пособием в европейских университетах вплоть до XVII века. Аль-Фараби, Ибн Рушд и Ибн Сина возродили классическую философскую традицию, которая вывела Запад из темного Средневековья.

Саму идею университета европейцы заимствовали у мусульман, познакомившись во времена крестовых походов с образовательными центрами, сложившимися вокруг крупнейших мечетей. Благодаря Аверроэсу Колумб узнал о существовании Нового Света. Секрет производства бумаги, изобретенной китайцами, европейцы переняли у арабов. Алгебру открыл европейцам Леонардо Пизанский по прозвищу Фибоначчи, а узнал он о ней от арабских учителей, когда бывал по торговым делам в Алжире. Отсюда, между прочим, арабские цифры — изобретение индийцев, но превращенное в основу математики мусульманами. Само слово «цифра» тоже арабского происхождения.

Вряд ли кто-то не слышал слово «алгоритм». А ведь образовано оно, как и слово «алгебра», от имени одного из величайших математиков в истории человечества Мухаммада аль-Хорезми, жившего в первой половине IX века. До 16-го столетия переводы его книг по арифметике использовались в европейских университетах в качестве основных учебников по математике.

Как же, зная всё это, можно говорить об оппозиции — в плане рациональности — между Западом и Исламским миром?

С именами выдающихся исповедников ислама мы связываем передовое научное знание, потрясающие успехи в математике, медицине, астрономии, физике, химии, географии, ботанике, зоологии, архитектуре, промышленности, и как следствие — успешную и непрерывную модернизацию социальной жизни в их странах на основе постоянных инноваций. То, что из научных трудов публиковалось на арабском языке, воспринималось средневековыми европейцами как истина в последней инстанции. Владение арабским языком было признаком высокой учености. Так, например, будущий император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен был воспитан в Палермо руководителем местной исламской общины. Наряду с латынью и греческим и еще несколькими языками Фридрих знал арабский как родной, был страстным поклонником исламской культуры. Недаром в Европе его прозвали Изумлением Мира, «крещеным султаном». В императорской канцелярии существовал — можете себе такое вообразить? — арабский отдел, который даже на формально-стилистическом уровне, в том числе в документах на латыни, придерживался арабских образцов.

К слову, мало кто знает, что в основе знаменитой «Суммы теологии» Фомы Аквинского, признанной официальным учением Католической церкви, лежит метод тафсира. А такой христианский святой, как Иоанн Дамаскин, один из Отцов и Учителей Церкви, первый систематизатор церковных догматов, устроитель церковной службы и церковного песнопения, первый литературный защитник иконопочитания, вообще вырос в халифате (его дед руководил налоговой администрацией Дамаска), с раннего детства воспитывался вместе с будущим халифом Йазидом I, получил прекрасное образование, по воцарении Йазида стал при нем визирем, а с приходом к власти Валида I оставил — вопреки желанию этого нового государя — должность визиря и отправился из Дамаска в Палестину, где в одном из монастырей постригся в монахи, приняв имя Иоанн Дамаскин. Кстати, родовое имя Иоанна было таким же, как и у его деда, — Мансур ибн Сарджун.

Вы только представьте себе: Мансур, будучи визирем, по сути, премьер-министром халифата, не скрывавшим своего христианского исповедания, сочинял трактаты в защиту иконопочитания и переправлял их в Византию, где в это время правил император-иконоборец Лев III Исавр. Последний настолько озлобился из-за икон на их поборника Мансура, что решился даже на изготовление поддельного письма на свое собственное имя, письма, якобы написанного самим Мансуром, в котором тот будто бы призывал главу Византии напасть на халифат. Это письмо Лев переправил халифу с пожеланием разобраться с изменником. Но повелитель правоверных не поверил хитрому византийцу.

Для нас же самое главное, что благодаря восприятию от мусульман научного подхода к кодификации знаний Иоанн Дамаскин смог выстроить православие как стройную систему. Между прочим, об отменной подкованности Иоанна в точных науках говорит также и тот факт, что средневековый способ расчета пасхалии (даты Пасхи) вошел в историю науки под названием «Рука Дамаскинова».

Раз я упомянул выдающихся деятелей католицизма и православия — Фому Аквинского и Иоанна Дамаскина, вооруженных научными инструментарием, созданным в Исламском мире, не могу пройти мимо и представителя иудаизма — Маймонида, одного из крупнейших еврейских мыслителей тысячелетия, который также, как и два его авраамических собрата, прославился на почве систематизации религиозных оснований.

Маймонид родился в Кордове, находившейся под мусульманским владычеством, образование получил в одном из знаменитых исламских университетов Марокко — аль-Карауин. Естественные науки, медицину, астрономию и философию ему преподавали лучшие арабские учителя — ученик знаменитого философа Ибн Баджи и сын астронома Ибн Афлаха. Как-то раз один из недоброжелателей обвинил Маймонида перед властями в отходе от ислама (то есть Маймонид, будучи евреем, по-видимому, вел себя как практикующий мусульманин). Но марокканские власти считали насильственную исламизацию незаконной, а потому делу хода не дали. Маймонид служил личным врачом визиря султана Салаха ад-Дина. Основные свои труды он написал на арабском, в том числе знаменитый «Путеводитель растерянных» (его значительная часть посвящена полемике с мутакаллимами), который ряд исследователей расценивает как скрытое доказательство того, что его автор, считающийся одним из величайших мудрецов иудаизма, никогда не покидал ислама. Прославился он, в частности, своими комментариями к Аверроэсу, а также сочинением «Мишне Тора» («Повторение Торы») — первым в истории иудаизма кодексом талмудических галахических текстов, классифицированных по содержанию. Так вот при создании этого кодекса Маймонид вдохновлялся сводом законов шариата. Широчайшую популярность приобрели тринадцать принципов иудаизма, сформулированные Маймонидом и актуальные по сей день. Кстати, под сильным влиянием его взглядов находился Фома Аквинский.

В октябре 2015 года профессор философии и теологии Нью-Йоркского университета, главный раввин Великобритании (в 1991—2013 годах) лорд Джонатан Сакс выпустил книгу «Не во имя Бога». Процитируем из нее важный в нашем контексте пассаж: «Несколько лет назад я написал статью для “London Times”, где рассказал, что Аверроэс стал первым человеком, который привел религиозные обоснования принципа свободы слова. Его идеи произвели впечатление на крупнейшего еврейского мыслителя XVI века раввина Йехуду Лёва [бен Бецалеля] из Праги. Доводами Аверроэса в защиту свободы слова воспользовался в 1644 году христианский писатель Джон Милтон в своей “Ареопагитике [: Речь о свободе печати от цензуры, обращенная к парламенту Англии]. Через двести лет светский философ Джон Стюарт Милль повторил те же аргументы в своем классическом сочинении “О свободе” (1859). Разве не трогательно, что сначала мусульманин, потом иудей, потом христианин и затем светский гуманист пришли к одному и тому же выводу о необходимости свободы слова и уважении инакомыслия?» (http://islam.com.ua/dialog/20419-neprotorennym-putyem-razmyshleniya-ravvina-ob-islame).

Перейдем ко второй точке зрения на корневые причины глобальной экспансии религиозно окрашенного экстремизма и его крайней формы — терроризма.

Наиболее емко эту точку зрения выразил в своем недавнем выступлении один из высокопоставленных российских чиновников. Вот ключевой пассаж из его речи: «Терроризм пришел на Ближний Восток не сегодня, не вчера. Эта беда является результатом длительной политики Запада в отношении арабского и исламского мира, направленной на его ослабление, дробление, взаимное стравливание, поддержку радикальных течений, а потом деление террористов на хороших и плохих». Оказывается терроризм — это прямое следствие исключительно политики Запада. То есть, не будь Запада, не было бы терроризма на Ближнем Востоке, а тем более в России. А потому теракты, случающиеся у нас в стране, — не результат просчетов чиновников, которые по долгу службы должны головой отвечать за профилактику радикальных взглядов внутри России, а недосмотр тех, кто обязан пресекать всякого рода антироссийские диверсии, планируемые за пределами нашего отечества.

С Западом, и прежде всего с США, мы связываем — причем вполне обоснованно — многие беды, которыми наполнен наш мир, искалеченные судьбы и трагедии десятков стран и народов, горе и отчаяние, переживаемые миллионами людей на планете. Противостояние Запада и Исламского мира имеет многовековую историю. Но, согласитесь, отнюдь не на Западе сложилась традиция искаженного толкования Корана и сунны пророка Мухаммада, отнюдь не западными авторами сочиняются книжки, признаваемые в России экстремистскими, и вовсе не иноземные граждане порой ведут в российских мечетях проповеди, заволакивающие сердца верующих ненавистью к соотечественникам, пробуждающие буквально звериные инстинкты и тем самым наполняющие души мусульман языческим смрадом.

Списывать все проблемы на происки Запада, на операции американских спецслужб на руку тем горе-чиновникам, кто в силу своей некомпетентности не способен решать задачу искоренения почвы, рождающей террористов. Мы постоянно слышим рапорты об их физической ликвидации, меж тем колоссальные средства, выделяемые российским государством на цели профилактики, разбазариваются, причем самым беспардонным образом: финансируются пустопорожние круглые столы, бесконечные пустозвонные конференции и помпезные экскурсии по стране всякого рода исламских зарубежных деятелей — в общем, деньги тратятся на всё то, что в принципе не может послужить преградой распространению экстремистских идей. Наши соотечественники продолжают гибнуть от рук террористов, но мы не слышим о наказаниях, которые понесли бы те, кто так и не создал за многие годы эффективную систему контрпропаганды. Эти чиновники как сидели в своих креслах, так и продолжают благополучно почивать, исправно получая очередные звания, премии и награды. Меж тем необходимые специалисты в России есть, но все их попытки достучаться в высокие кабинеты ничем не заканчиваются. Уверен, что президент нашей страны даже не догадывается об этом безобразии.

К свидетельствам профессиональной некомпетентности я отношу также убежденность некоторых российских федеральных политиков, полагающих, что борьбе с терроризмом сегодня не хватает лишь ужесточения наказания за него.

Пока дилетанты будут задавать тон в профилактике религиозно мотивированного экстремизма, число безвинных жертв в нашей стране будет неуклонно множиться.

Радикальным взглядам, порождаемым искаженным пониманием ислама, гораздо больше лет, чем существуют США. Самым ярким выразителем этих взглядов является ныне преступная группировка, именующая себя Исламским государством. Сколько бы ее ни бомбили, она неискоренима, пока сплачивающим ее идеям не противопоставлены действенные контр-идеи. По всему миру принимается множество антиигиловских документов, но они не приносят должного эффекта. Необходимо объединить в рамках международного антитеррористического центра силы ведущих интеллектуалов Исламского мира, к которому я — вслед за В.В. Путиным — отношу Россию, и развернуть системную работу с подключением основных информационных каналов каждой страны, привлекая для этого наиболее ярких и умных журналистов.

Признаком зрелой национальной богословско-правовой школы, венцом ее аналитической деятельности является, в частности, социальная доктрина ислама — в каждом государстве, естественно, своя, — призванная консолидировать общество (в случае России — поликонфессиональное) на путях эффективного развития страны.

В последнее время у нас особенно много говорили о социальной доктрине российского ислама, более того, появились даже некие документы с похожими названиями. Согласитесь, странное дело: национальной школы нет, а доктрина уже есть. Правда, проку от нее никакого — ни одну из задач, которыми она должна была бы заниматься, решить с ее помощью до сих пор никто не пытался. Да это и бесполезно, ведь эта якобы «доктрина» — нечто вроде простейшего ликбеза для полуграмотных верующих. А ведь доктрина должна быть адресована прежде всего гражданам России, не относящимся к мусульманам.

А ведь речь идет о важнейшей программе действий, результатом которой должно было бы стать не только искоренение религиозно мотивированного экстремизма в нашей стране, но и формирование мощного духовного иммунитета к этой заразе, распространяющейся с ураганной скоростью по земному шару.

Ислам — принципиально книгоцентричная религия, то есть всё его богословие, вероучительные аксиомы, интеллектуальная многовековая рефлексия и культовая практика сконцентрированы в книгах, прежде всего на арабском и персидском языках.

Из всего грандиозного багажа исламского письменного наследия на русском языке представлены в более-менее приличных переводах лишь считанные единицы, причем чаще во фрагментах, да еще и без необходимых комментариев, позволяющих усвоить произведение во всех оттенках.

Внятно и адекватно должны зазвучать по-русски основные вероучительные тексты ислама. Я надеюсь, что интеллектуальная традиция в умме будет возрождена не в последнюю очередь силами отечественной теологической школы, у которой потенциально есть все основания занять передовые позиции в мире (о чем, кстати, мечтал Исмаил Гаспринский). Но прежде надо вырастить новое поколение российской исламской элиты, первые представители которой могли бы выйти из лона упомянутой школы перевода.

Наряду с профессиональными переводчиками о себе заявят те воспитанники данной школы, которые захотят посвятить себя исламским наукам, отправившись совершенствоваться в ведущие университеты, а кто-то, возможно, изъявит желание заняться популяризацией знаний об исламе, исламской журналистикой, юриспруденцией, политологией.

Думаю, что только тогда будет создан и профессиональный комплекс образовательных материалов (учебников и учебных пособий) для исламских вузов России, в котором найдет отражение специфика нашей страны. (Согласитесь, странно: нормальных учебников у нас нет, компетентных преподавателей острая нехватка, а исламских университетов уже полным-полно!)

Появятся, наконец, яркие личности, которые смогут вести содержательный диалог с российским обществом, отстаивая интересы мусульман в гармонии с инаковерующими.

Ежегодно не меньше миллиарда рублей выделяется государством — в той или иной форме — на нужды ислама (подразумевается: на идейное противостояние радикальным и экстремистским взглядам). Я уже не говорю о деньгах, имеющих региональный и внебюджетный характер. Если хотя бы часть этих средств направлялась на выполнение уфимской программы В.В. Путина, у нас, возможно, не стояла бы столь остро проблема ДАИШ. К сожалению, там, где деньги, там и аферисты, там, где бюджетные деньги, там и уполномоченные аферисты, прикрывающиеся заботой о безопасности страны, а на самом деле наносящие ей гигантский вред.

В Коране говорится: «Человек обретет лишь то, к чему он стремился» (53: 39). Поэтому было бы желание, и всё у нас получится.

 

Dec 20
19 декабря прошла научная конференция «2023: Предварительные итоги»

19 декабря 2023 года Международный институт развития научного сотрудничества «МИ ...

Nov 15
III Международный форум «СМИ и цифровые технологии перед вызовами информационного и исторического фальсификата»

14 и 15 ноября в отеле «Националь» в Москве проходит III Международный форум «СМ ...

Oct 30
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ СЕМИНАР: «БЛИЖНИЙ ВОСТОК В УСЛОВИЯХ МЕНЯЮЩЕГОСЯ МИРОПОРЯДКА»

30 октября 2023 Центр научно-аналитической информации Института востоковедения Р ...

Oct 11
IX Международная встреча интеллектуалов на тему «Евразийские Балканы в большой мировой игре»

10-11 октября в Белграде прошла IX Международная встреча интеллектуалов на тему ...

Наши партнеры

Президиум

Profesor Name
Пономарева Елена Георгиевна

Президент Международного Института Развития Научного Сотрудничества
Российский политолог, историк, публицист. Доктор политических наук, профессор МГИМО

Profesor Name
Ариф Асалыоглу

Генеральный директор Международного Института Развития Научного Сотрудничества

Profesor Name
Мейер Михаил Серафимович

Научный руководитель Международного Института Развития Научного Сотрудничества
Доктор исторических наук. Профессор

Profesor Name
Наумкин Виталий Вячеславович

Председатель Попечительского совета Международного Института Развития Научного Сотрудничества
Доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАН. Директор Института востоковедения РАН. Член научного совета Российского совета по международным делам.

Profesor Name
Мирзеханов Велихан Салманханович

Заместитель Председателя Попечительского совета Международного Института Развития Научного Сотрудничества
Доктор исторических наук. Профессор кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, профессор факультета глобальных процессов МГУ им. М.В. Ломоносова.

Встреча российских и турецких молодых интеллектуалов